К 250-летию МГУ: что позволено Юпитеру...
(Из интервью ректора МГУ академика В.А. Садовничего
корреспонденту А. Ванденко. ИТОГИ, №4. 2005)
А.В.- А сколько, по вашим прикидкам, человек получили дипломы Московского университета?
В.А.- Свыше полумиллиона. Может, цифра не слишком впечатляет, но надо помнить, что в течение двух веков тут одновременно училось не более тысячи студентов, а бывали периоды, когда их число сокращалось и до пятидесяти.
В.А.…Мы работаем на перспективу и фактически уже приступаем к строительству двух новых учебных корпусов на 65 тысяч квадратных метров каждый, закладываем собственный медицинский центр, какого нет ни в одном из университетов России. Нами закуплено научного оборудования почти на 40 миллионов долларов. Оно установлено и работает. И это только первая партия закупок из трех запланированных. Понимаете? С празднованием юбилея жизнь не заканчивается, мы постоянно думаем о дне завтрашнем...
А.В.- ...в котором вас, по всей видимости, ждет очередная реформа высшей школы.
В.А.- Вы правы, лучше бы этого было поменьше, но мое благое пожелание вряд ли возьмут в расчет. Похоже, перманентные преобразования в системе просвещения стали нашей национальной традицией. В России все знают, как играть в футбол и учить школьников со студентами. Поэтому любой болельщик считает себя вправе давать советы главному тренеру сборной страны и чуть ли не каждый родитель берется рассуждать о подготовке специалистов в школах и вузах. Я как-то посчитал: оказывается, у нас затевалось более полусотни акцентированных, затрагивающих основы образовательной системы реформ. Это нереально много! Из всего количества удалась, дай бог, пара-тройка экспериментов. Любые преобразования обречены на неудачу, если в них во главу угла не ставятся интересы корпорации, не повышаются статус и уровень учителей, преподавателей, профессоров. В том числе и уровень материального обеспечения. О каком престиже можно говорить, если ставка ректора МГУ по-прежнему равна четырем тысячам рублей, что в два с половиной раза меньше, чем у контролера из московского метро? Можно долго вслед за детским поэтом повторять, мол, все профессии важны и нужны, но государство для того и существует, чтобы расставлять приоритеты, решая, что для него в данной ситуации является главным.
А.В.- По-вашему, Виктор Антонович, все упирается в низкие зарплаты учителей?
В.А.- Разумеется, нет, но надо понимать, что недопустимо требовать от человека эффективной работы и отдачи, не обеспечив ему элементарных условий для творчества. У нас много мастеров, красиво рассуждающих о том, что молодые специалисты и преподаватели уезжают на Запад. Дескать, не патриоты. Конечно, Родину надо любить и с пустым желудком, но все-таки лучше быть сытым и одетым, чем сирым и голодным. Хотите остановить утечку мозгов из страны - позаботьтесь, чтобы людям было хорошо и комфортно дома. Всем известно, что комплекс зданий МГУ на Воробьевых горах был построен после окончания Великой Отечественной войны, но вы задумывались, почему именно в это время? Его выбор легко объясним. Так государство, с одной стороны, благодарило ученых за вклад в Победу, с другой - стимулировало дальнейшее развитие науки, поскольку приближалась эра НТР. Помню рассказы моих учителей академиков Тихонова и Колмогорова о том, какие прекрасные условия для жизни и работы им были созданы. Отдачи долго ждать не пришлось: каждый из этих выдающихся ученых оставил после себя научную школу, подготовив сотни докторов и кандидатов наук. Не забуду и знаменитые александровские вторники. Великий академик Александров приходил в студенческое общежитие и в неформальной обстановке общался с нами, двадцатилетними юнцами. Все это формировало особый дух, то, что вкладывается в понятие alma mater... Если бы и сегодня целью реформ были исключительно сохранение и приумножение традиций, оптимизация учебного процесса, подъем авторитета и статуса преподавателей, я двумя руками проголосовал бы за преобразования.
А.В.- Да, свою позицию вы весьма внятно излагаете в книге "На рубеже веков", вступая в заочную полемику с министром образования и науки Андреем Фурсенко.
В.А.- Во-первых, книга была издана еще до того, как Андрей Александрович стал министром. Но дело даже не в этом. Вряд ли стоит мои диалоги об образовании и воспитании с японским философом, писателем, педагогом Дайсаку Икедой так уж жестко привязывать к текущей ситуации в сфере российского просвещения. Мы и темы-то для дискуссий выбирали не на злобу дня: знание и мудрость, свобода и равенство, наука и вера...
А.В.- Но в нашем сегодняшнем диалоге, Виктор Антонович, без злобы никак не обойтись, поэтому ответьте, чем, к примеру, вам не мила двухступенчатая система подготовки специалистов в высшей школе, за которую так ратует Минобрнауки?
В.А.- Что греха таить? Предлагаемая модель копирует западные образцы, где давно приняты бакалавриат и магистратура. Не говорю, что это плохо, но мы всегда шли по иному пути. Считаю существующую в России систему образования по-прежнему эффективной. Зачем ее ломать, в угоду кому и чему? Лучшее - враг хорошего. Прежде чем затевать масштабную перестройку, предлагаю провести несложный эксперимент, сравнив уровень подготовки студентов из ведущих западных вузов и выпускников физфака, биофака, химфака, любого другого факультета МГУ. Готов биться об заклад: компетентность наших молодых специалистов окажется выше. Вот вам и весь ответ. У нас есть традиции, методики, база, на их основе и нужно внедрять новое, для чего совсем не обязательно разрушать старое! Да, меняется ситуация в обществе, рыночные отношения диктуют свои правила, но здоровый консерватизм в системе образования, на мой взгляд, необходим. Взять ту же двухступенчатую систему подготовки. Наши реформаторы ссылаются на зарубежный опыт, где после четырех лет обучения в вузе присваивается степень бакалавра, но ведь надо договаривать до конца: этому предшествуют двенадцать лет занятий в средней школе. В России подобного нет и в обозримом будущем не планируется.
А.В.- Нам объясняют: изменения нужны для выравнивания стандартов. Мол, мы же стремимся стать частью единой Европы, вот и должны жить по общим правилам.
В.А.- Да, магистратура дает мобильность, позволяет продолжать учебу в любом из приглянувшихся вузов. Но мы говорим по-другому: не надо портить специалисту траекторию движения к цели. Где начал человек учиться, пусть там и продолжает. Необходим узнаваемый, конвертируемый диплом? Нет проблем! Давайте сядем и сверстаем программу подготовки так, чтобы российский выпускник получил право называться бакалавром или магистром. Повторяю, для этого не требуется революция. Достаточно взять наши учебные планы и сравнить их с западными. Уверен, наверстывать придется не нам, мы читаем курсы в большем объеме, нежели за рубежом.
А.В.- Не боитесь, Виктор Антонович, упреков в защите узкокорпоративных интересов? К чему лукавить: МГУ стоит особняком среди вузов России. Что позволено Юпитеру...
В.А.- Московский университет отнюдь не исключение из правила, хотя, конечно, он был и остается маяком для многих. Кроме всего прочего, мы не против, чтобы другие вузы вводили у себя двухуровневую систему. Пожалуйста, если нравится. Но нам навязывать ничего не надо. На этом настаиваем категорически.
А.В.- Полагаете, ваш голос услышат?
В.А.- Уже услышали. Так случалось и раньше. Смог же возглавляемый мною Российский союз ректоров пресечь попытки массовой приватизации университетов, за что ратовали некоторые горячие головы. И сейчас нам удалось убедить людей, от которых зависит принятие решений, в необходимости учесть мнение профессионалов. Обязательных бакалавриатов не будет, а время на подготовку специалистов с высшим образованием в ведущих российских университетах останется прежним - пять лет. Эта тема больше не является предметом дискуссий, наша точка зрения возобладала. И вопрос с ЕГЭ закрыт, мы решили, что этот эксперимент не может служить единственным способом отбора лучших абитуриентов. МГУ по-прежнему сохраняет за собой право на проведение олимпиад и творческих конкурсов, победители которых смогут поступить к нам на льготных условиях.
А.В.- Слышал, чтобы добиться приемлемых для себя решений, в частности, по ЕГЭ, вам, Виктор Антонович, даже пришлось заговорить на языке ультиматумов: мол, или я, или единый госэкзамен...
В.А.- Мои слова выхватили из контекста, никаких подобных условий я не ставил, дело в ином. Убежден: ЕГЭ - не вариант для МГУ, он понизит уровень поступающих к нам. Возможно, со временем станем засчитывать полученные на ЕГЭ оценки по непрофилирующим предметам, однако и это вопрос будущего. Сегодня пора прекратить спорить о том, каким путем следовать, и заняться делом. Собственно, этим мы в МГУ и заняты.