Мой курс
Я не напрасно назвал так эту статью. Практически любой смысл этого многозначительного названия имеет право на существование. Во-первых, конечно же, имеется в виду курс, начальником которого я всё ещё являюсь. Согласился я стать начальником курса весной 2006-го, за полтора года до того, как мои ребята узнали, что они зачислены в ряды студентов физического факультета. С тех пор появился иной смысл у слов «мой курс», поскольку одновременно с набором абитуриентов в 2007 году поменялся и мой жизненный курс. В начале это осознавалось далеко не в полной мере. Появилась некая дополнительная нагрузка, на которую надо было выделять определённое время. Был же я, в конце концов, до этого куратором 225 и 226 групп в течение трёх лет, и ничего особенного не произошло. Основная жизненная линия до 2007 года протекала в сфере науки и организационной деятельности, непосредственно связанной с ней. Поэтому я начал «быть начальником курса» с позиции исследователя-физика и только через некоторое время понял, что должность начальника курса является одной из тех «общественных должностей», которые владеют тобой безраздельно. Должен отметить, что, будучи студентом, я ни разу не принимал участия ни в одном общественном мероприятии. О том, например, что на факультете существует такая организация, как студенческий профком, я узнал только на старших курсах, когда друзья позвали меня съездить на зимние каникулы по студенческой путёвке в Красновидово. Несмотря на то, что я был круглым отличником, путёвку мне дали с огромным трудом, ссылаясь на то, что я не принимаю участия в «общественной жизни» факультета. Зато, став начальником курса, я узнал о существовании помимо студенческого профкома таких удивительных организаций, как, например, «Агитбригада» и «Студком». Проанализировав плодовитость студентов физического факультета, я пришёл к выводу, что в будущем вполне возможно появление таких организаций, как «Спортком», «Библиоком», «Ремонтком», «Интернетком» и т.п.
И вот в 2006 году я был вынужден вступить теперь уже в профсоюз сотрудников физического факультета, как того обязывала будущая должность начальника курса. Потренировавшись в наборе студентов на курс моего предшественника, мы начали приёмную кампанию 2007. Вспоминается анекдот. Мама пришла отдавать своего сына в спецшколу и перед собеседованием гордо заявила: «Не потому что я мать…, но это действительно необыкновенный ребёнок!» Всем известно, что начальник курса является папой (мамой) этого курса. И мне теперь ничего не остаётся, как с гордостью заявить:
— Не потому что я отец, но это действительно необыкновенный курс!
А всё, собственно, началось как раз с приёма. Можно сказать, в последний момент пришло неожиданное распоряжение сверху — осуществлять приём на физический факультет в 2007 году только на ступень «бакалавр» (не считая астрономов и магистров). Что это означало, никто толком не понимал. По-видимому, даже те, кто отдавал такое распоряжение. И я по молодости думал, что основная разница состоит только в длительности обучения, а если нам выделят достаточное количество мест в магистратуре, то и вовсе никакой разницы не будет. Только теперь, проработав 4 года заместителем декана по учебно-методической работе, я осознаю колоссальную разницу между специалистом и бакалавром. Раскрытие всех особенностей этого вопроса потребовало бы отдельной статьи, а потому здесь я скажу только об одном. Наличие полноценного бакалавриата было бы возможным, но только при наличии совершенно иного, сбалансированного и сопряжённого с магистратурой учебного плана, существенно отличающегося от плана специалиста. На тот момент ничего кроме текста Болонского соглашения (и других деклараций и коммюнике, принятых в результате встреч европейских министров, отвечающих за высшее образование) не было. Идея бакалавриата требовала не только определённых усилий со стороны студентов, но и существенной перестройки сознания преподавателей.
В 2007 году на физический факультет был достаточно серьёзный конкурс. И все зачисленные в ряды студентов абитуриенты сделали героический шаг — шаг в бакалавриат, то есть, по сути, в никуда. У многих из них была возможность обучаться в других ВУЗах или на других факультетах, но они не предали физический факультет МГУ. С этого началась серия приключений нашего курса.
Следующие два этапа, которые с честью были пройдены моими студентами, как первопроходцами, — это промежуточная аттестация и поточное тестирование. Оказалось, что студенты в каждом семестре должны иметь как минимум две оценки, определяющие их успеваемость. Очевидно, одну из этих оценок студенты, так или иначе получают во время сессии, а второй оценки у нас не было. В результате руководство факультета приняло решение о проведении промежуточной аттестации по всем базовым предметам в середине каждого семестра. Возник совершенно естественный вопрос: как отмечать отличные и неудовлетворительные результаты промежуточной аттестации? Отличников было решено премировать, а к двоечникам применять меры дисциплинарного взыскания вплоть до отчисления. В итоге в первом семестре около 30 студентов получили премии, а вот представить к отчислению я должен был двоих. Однако в силу того, что такая аттестация проводилась впервые, эти два студента получили по выговору и вопрос был закрыт. Правда, на втором курсе они всё равно были отчислены за академическую неуспеваемость по результатам сессии.
Поточное тестирование в массовом порядке также начиналось с нашего курса. Должен отметить, что в тестировании есть своя специфика. Любой тест, как и ЕГЭ, по природе своей — «штука» из штатов. Приблизительно к той же серии относятся и предметные олимпиады — к ним надо подходить взвешенно и не вкладывать в них излишнего смысла. Для того чтобы успешно проходить тесты и решать олимпиадные задачи нужно лишь знать особые специфические приёмы, которые, как правило, оказываются совершенно неприменимыми для решения реальных научных задач. Перефразируя Чехова, можно сказать: «Если человек хорошо решает олимпиадные задачи, то это не значит, что он хорошо решает задачи, а означает лишь то, что он хорошо решает олимпиадные задачи».
Так же и с тестами. Другое дело, если тест приблизить к обычной контрольной работе — не давать вариантов ответов и проверять ответы в аналитической форме… Тем не менее, наш курс прошёл и это испытание. Задолжников по результатам первой сессии оказалось даже меньше, чем было годом ранее, но всё равно очень много.
В конце второго семестра нас ожидало ещё два нововведения, но совсем не «травмоопасных», а даже полезных. Это формирование экспериментального потока и дополнительной образовательной программы «Новые технологии автоматизации эксперимента, обработки данных и компьютерного моделирования». Набор на экспериментальный поток, как и на дополнительную образовательную программу, осуществлялся исключительно на добровольной основе. Однако следовало постараться, чтобы удержаться на этих направлениях. На экспериментальном потоке изъявили желание учиться 57 студентов, а по дополнительной образовательной программе — 30 (на последующих курсах уже 50). Меня поначалу удивило то, что на экспериментальный поток (а там больше занятий по физике и математике) подали заявления в основном не отличники. Впоследствии стало понятно, что многие отличники не хотят подвергать риску свою успеваемость даже в ущерб собственным знаниям.
Порадовало меня во втором семестре ещё и то, что студентка нашего курса стала «Мисс университет 2008». Кстати, в этом наш курс тоже уникален, потому что за всё время обучения у нас две победительницы конкурсов красоты. Их наверняка могло бы быть и больше, однако скромность наших великолепных однокурсниц и их тяга к знаниям не позволяли им распыляться по пустякам. К тому же это вызвало бы чрезмерную зависть студентов других факультетов.
Третий и четвёртый семестры прошли на редкость спокойно. Факультет окончательно стал для всех вторым домом, а студенты погрузились в обучение на втором курсе — одном из самых сложных за 5,5 лет.
В конце четвёртого — начале пятого семестра у мужской части нашего курса начал всё чаще возникать вопрос о военной кафедре. До этого распределение проходило весной в четвёртом семестре, а начинали студенты проходить обучение на военной кафедре с пятого семестра. И здесь студенты нашего курса оказались пионерами. Ситуация прояснилась довольно быстро — начало обучения на военной кафедре было сдвинуто на 6 семестр. Скорее всего, это было связано с реорганизацией факультета военного обучения. Но тут же возникли подозрения. А как возможно совмещение обучения в бакалавриате и на военной кафедре? Ведь бакалавриат закончится после 8 семестра, а военные сборы будут проходить только по окончании 10 семестра. На собрании, проводимом представителями факультета военного обучения и посвящённом распределению на военную кафедру, было сказано следующее: для тех студентов, которые продолжат обучение в магистратуре, обучение на военной кафедре не прервётся; студенты, не поступившие в магистратуру, автоматически отчисляются с военной кафедры. Наверное, это было бы справедливо, если бы количество мест в магистратуре было достаточным. В ситуации крайней нестабильности в сфере образования рассчитывать на достаточное число мест в магистратуре было нельзя. И на этом этапе большинство студентов приняло кардинальное решение — попытаться перевестись из бакалавров в специалисты. По существовавшим на тот момент нормативным документам отсрочка от армии при таком переводе не терялась. Управление академической политики и организации учебного процесса заверило нас, что переход в специалисты является правильным решением и никаких сложностей возникнуть не должно. Так большинство студентов нашего курса стало обучаться по программе подготовки специалистов.
В шестом семестре наш курс прошёл ещё одно испытание, о котором следует упомянуть отдельно. Многие так до сих пор и не понимают, с чем были связаны многочисленные проверки посещаемости студентами лекций. Теперь, наверное, стоит рассказать об этой эпопее.
На факультете традиционно проводится проверка посещаемости семинаров. Преподаватели отмечают отсутствующих на занятиях студентов в журналах, затем данные сводятся в единую таблицу и ежемесячно анализируются. Если студент пропускает достаточно большое число часов занятий без уважительных причин, то ему объявляется взыскание. Если же число пропущенных часов превосходит 36, то в соответствии с решением Учёного Совета физического факультета, студента следует представить к отчислению. Каждый семестр таких нерадивых студентов набирается несколько человек. Те из них, кто имеет к тому же неудовлетворительные результаты промежуточной аттестации и, по мнению преподавателей, не способен обучаться на факультете, отчисляется решением Деканского совещания. Таким образом, в среднем курс теряет 1-2 студентов в семестр.
Так продолжалось до тех пор, пока один из членов Деканского совещания не поставил вопрос ребром: «А почему, собственно, проверки посещаемости проводятся только на семинарах, а на лекциях нет?» После продолжительных споров Деканское совещание поручило начальникам курсов проводить проверки посещаемости лекций. Я помню, что вышли мы с этого совещания понурыми. Действительно, ну сколько можно проверить лекций усилиями одно начальника курса? Казалось бы, не так много, но, с другой стороны, это в разы увеличило бы число студентов, представляемых к отчислению за пропуски занятий без уважительных причин. Этого никто из нас не хотел, поэтому мне пришлось принять непростое решение за весь курс и предложить его другим начальникам. Мы с инспектором стали проводить проверки посещаемости на всех лекциях. Фактически, я учился вместе со своим курсом. В самом начале лекции мы проверяли один поток, в перерыве — второй, а в конце лекции — третий. Так прошло почти 2 месяца. Я полностью сформировал для себя картину посещения лекций, о которой только слышал или догадывался. Эта картина очень напоминала чёрный квадрат известного автора. Справедливости ради отмечу, что лекции с минимальной посещаемостью даже я слушать не мог: новоиспечённый школьный учитель из пединститута читал бы лекции гораздо лучше. Но наша задумка начинала реализовываться. Аккумулировав все собранные данные, мы пошли на Деканское совещание. Начальники начали докладывать дела… Первый курс — представлены к отчислению 20 студентов. Второй курс — 30 студентов. И, наконец, наш третий курс — 120 студентов. Последнее число я пояснил тем, что мы с инспектором действительно проверяли почти каждую лекцию. Всем стало совершенно очевидно, что проводить проверки посещаемости лекций бессмысленно. Никого не отчислили, а проверки посещаемости лекций пришлось отменить.
Осенью на пятом курсе, то есть в 2011 году, наших ребят стали призывать для службы в рядах Вооружённых сил РФ, ссылаясь на новую редакцию (от 2 февраля 2011 года) закона о высшем и послевузовском профессиональном образовании, где специалитет и бакалавриат стали считаться разными уровнями образования. Это был долгий и мучительный период борьбы с военкоматами, жаждущими любыми способами выполнить план по призыву. В конце концов ректор подписал письмо в министерство Обороны, откуда был получен отрицательный ответ. Тем не менее многочисленные поездки в военкоматы и усилия, предпринятые в основном заместителем декана по учебной работе, привели к тому, что большинство военкоматов согласилось отложить призыв для наших студентов до момента окончания ими обучения на факультете. Поскольку часть военкоматов решила отложить призыв только до осени 2012 года, мы предложили желающим студентам защитить дипломы и окончить факультет к 1 сентября 2012 года. Первый раз на физическом факультете защиты дипломов проходили летом! Таких студентов оказалось 24.
После всего сказанного, наверное, становится понятным, почему я называю наш курс удивительным, уникальным и стойким. Мы через многое прошли, но в жизни во всём стоит искать положительные, добрые моменты и стараться запоминать только их. Становится ясным ещё один смысл, скрытый в названии этой статьи. Мой курс — это курс, на котором я учился. Пожалуй, по настоящему я ощущал себя студентом только тогда, когда был начальником курса. Мой курс прошёл настоящую школу с препятствиями, школу физического факультета. Я очень им горжусь и никогда не пожалею, что стал начальником курса.
Н.Н. Брандт, 7 января 2013